Летающие острова - Страница 50

К оглавлению

50

– Сделаю, что могу, – сказал Сварог. – Старина, я…

– Не нужно делать столь растроганную физиономию, – усмехнулся Леверлин. – Я тебе еще в прошлый раз сказал, что можешь на меня положиться. Вот и полагайся. Я рад вновь оказаться посреди очередного волнующего приключения, когда вокруг не протолкнуться от темных сил и злодеев с мечами… Лауретта, хотите, я как-нибудь расскажу вам о моих прошлых приключениях и спою свои баллады? О, не сверкайте так глазами и не рубите меня ни вдоль, ни поперек… Я смущенно умолкаю. Ты счастливец, милорд. Допьем бутылочку перед дорогой?

– Послушай, а что такое Сорокалетняя война? – спросил Сварог. – Сегодня на рынке спели вполне приличную балладу, вызвавшую странный переполох…

– А… Снова? Сорокалетняя война случилась в пятьсот десятом и продолжалась не сорок лет, а сорок два, но история любит круглые цифры… Когда умер наш тогдашний король, снольдерская королева, его сестра, согласно некоторым законам могла претендовать на трон. Естественно, снольдерцы пожаловали в гости – в количестве двадцати полков. А новый наш король, дядя покойного, был личностью совершенно ничтожной и почти сразу же бежал в Харлан. И сорок два года шла война – то вяло, то ожесточенно. Уже и королева умерла, сменились поколения, а перестать все как-то не могли. Потом появилась графиня Браг – между прочим, прабабушка Арталетты – и ввиду полнейшего бессилия мужчин взяла дело в свои руки. И прекратила эту вялотекущую войну, как ни удивительно. Конная статуя на Королевской площади – это и есть памятник в честь Золотой Девы, как ее прозвали за доспехи.

– А ее, часом, потом не сожгли? – спросил Сварог, вспомнив про Жанну Д'Арк и подивившись параллелям.

– Нет, с чего ты взял? Она стала герцогиней, кончила дни в мире и покое, в почтенных годах. Асверус родился как раз в год окончания Сорокалетней войны. Теперь баллада запрещена…

– Случайно, не за нее графа ткнули кинжалом?

– Нет, что ты. – Леверлин оглянулся и вытащил из кучи потрепанную книжечку. – За «Беседу двух пастухов о правлении короля Горомарте». Вот.


Если б вздора не вещали
нам пророки-болтуны
да, нажившись от казны,
впредь ее не истощали,
если б, наконец, блюли
все закон святой и строгий
и король не рвался в боги,
а министры – в короли…

Строки эти, понятно, не понравились ни королю, ни первому министру, и кто из них послал убийцу, уже, пожалуй, не доискаться… Пойдемте? Кто там стучит?

Он открыл дверь и, чуть растерянно отступив, пропустил в комнату девушку лет девятнадцати в зеленом платье, с бляхой Бронзовой гильдии, приколотой на груди, – значит, она сама была мастером, кондитером, судя по знаку. Девушка была премиленькая. Она присела в поклоне, держа перед собой большой пакет.

– Госпожа Рита Гей, почтенная хозяйка кондитерской с Жемчужной улицы, – невозмутимо сказал Леверлин. – Госпожа Гей, простите, я оставлю вас здесь, а сам крайне невежливо покину жилище до завтрашнего полудня. Барон прибыл, чтобы отвезти меня на коллегиум министерства финансов – министр заявил, что без меня не начнут обсуждать доклад о повышении морских тарифов… Только, умоляю вас, не смазывайте замки пистолетов взбитыми сливками. И не говорите, будто я шучу. У вас удивительный дар использовать предметы не по назначению, и не спорьте. Разве не вы насыпали в камин угля? Камин – идеальное место для хранения стаканов, там их ни за что не разобьют…

– Очень почтенная дама, – сказал Сварог, когда они вышли на улицу.

– Весьма. Если бы не ее склонность кормить людей леденцами, она смело могла бы считаться дамой, безукоризненной во всех отношениях… Как тебе Ремиденум? Если возникнет нужда, спеши с принцессой сюда. Спрячем. Университет имеет право на герб, флаг и колокол, его привилегии не смеют нарушать и короли. Здесь учатся отпрыски лучших фамилий со всего континента, даже с Сильваны, никто не посмеет ввести сюда полицию или войска…

– Это прекрасно, – сказал Сварог. – Но, как я успел присмотреться, ваш университет легко блокировать и взять измором…

– Здесь можно просидеть год. Припасов хватит.

– Главная моя задача – не отсидеться, а незамеченным скрыться из города с принцессой, – сказал Сварог.

– Бежать из города лучше всего под хороший переполох, – сказал Леверлин. – Кстати, о переполохе – будь уверен, мы внесем свой вклад в шумиху вокруг коварных горротцев, укравших секрет головоломки.

– И коварного Орка.

– И коварного Орка… Жаль, конечно, что позиция оказалась нерешаемой, – у нас уже начались пари, господа студенты рассчитывали на премию и иные профессора тоже…

Глава 11
Самолеты как символ колдовства

Бабка-гусятница печально развела руками:

– Нет, ваше величество, никак не получается. Не могу я взять в толк, где она. Вроде бы среди людей, в шумном месте, но не поймешь – мужчины это или женщины, первый раз со мной такое. Обычно определяешь по вещи сразу: что вокруг, кабак это, лавка, ученая библиотека или солдатский лагерь… Шумное место, грешное. Магией, кстати, там и не пахнет. Но что это за место – не знаю, хоть казните… С предсказанием будущего или разными штуками, помогающими при бегстве, у меня выходило обычно не в пример лучше.

Сварог угрюмо ссутулился на табурете:

– Но она в Равене все же?

– В Равене, ваше величество. Жива и здорова, не скажешь, что под замком. Паколет расстроился ужасно, когда у меня не получилось, бегает по городу, пытается что-нибудь выведать. Оно и хорошо, что его тут нет. Я пока вам наследство отдам, светлый король. – Она вытащила из сундука легкий на вид холстинный сверточек. – Чтобы со мной не сгинуло без всякой пользы. Кому и отдать, как не вам?

50